«А теперь подними голову и вдохни глубоко-глубоко.
Не смей реветь. Найди на небе звезду и поговори с ней.
Это полезно и для тебя, и для звезды.
Скажи ей, что ты счастливый человек.
Ведь у тебя есть те, кого ты любишь.
Пообещай той звезде, что больше не будешь откладывать главное на потом, не будешь говорить себе «успею».
Ты не успеешь. Люди никогда не успевают рассказать друг другу о своей любви» 
«Потом я уже понял, что если кого-то не любишь, то тебе все равно, что он делает – хорошее, плохое, или вообще ничего не делает. Потому что тебе в любом случае это противно.
Если ты кого-то ненавидишь, то тебе противно в нем все: и как он выглядит, и как он говорит, и что он делает. Ты ненавидишь его за плохое. Но за хорошее ты ненавидишь его еще больше, потому что этим хорошим он только все портит. Тебе хочется его ненавидеть, а за хорошее ненавидеть трудно»
«Я возражала, приводила примеры из классики, и в наших девичьих спорах рождалась маленькая истина – для каждой своя»
«В номере подошел к окну задернуть шторы. На балконе, в ярко освещенном дверном проеме соседнего корпуса, тоже стоял загорелый мужик. Он был уже раздет, и только внизу темнел треугольник плавок. Улыбнулись друг другу. Потом мужик повернулся, и Родин увидел его бледный зад.
– А «король-то» голый… - меланхолически отметил про себя Родин, - и вот так всё в нашей жизни. Ты к ней с улыбкой, а она к тебе - голой жопой…»
«Это было похоже на дурной сон. На огромной скорости, на пустынном шоссе Пьетро, не отрывая взгляда от дороги и левой рукой мертво вцепившись в руль, правой наощупь снимал с нее все. Он делал это не спеша, продлевая минуты своей абсолютной власти. Она без звука подчинялась ему, боясь неверным движением враз покончить со всеми разногласиями на этом свете. В финале, Платонова сидела в машине с зажмуренными от страха глазами и совершенно раздетая. Мимо проносились виноградники, во рту у нее пересохло, говорить она не могла. Всю дорогу он так и держал руль левой рукой.»
«А так хочется отпустить все: и лицо, и спину, и душу, а особенно - руль. Еще хочется крикнуть тем, кто в своих джипах и кабриолетах, что я им не своя, и что машина не моя, а мужа, и что прошлое мое тяжело, настоящее унизительно, а будущее предсказуемо только лишь в своей непредсказуемости»
«Когда-то он решил от них уйти. Собрал чемодан и переехал к той - у него Аня тогда была. А потом через три дня вернулся. «Быстро поднятое упавшим не считается», - с детской запальчивостью объяснил ей, раскладывая вещи по полкам»